В российском обществе бытует довольно устойчивое мнение, что китайские специалисты, в особенности, технического профиля не достаточно хороши или, по крайней мере, не настолько хороши, как отечественные. Действительно, в данном утверждении есть рациональное зерно, в том смысле, что Россия всегда, а возможно и по сей день, славится, прежде всего, своей фундаментальной наукой, открытиями, значительным вкладом в мировую науку. Можно даже не упоминать наших великих ученых, которые и по сей день совершают серьезные прорывы в разных областях. Выходцы ли из России или работающие у нас, так или иначе, они связаны с очень серьезной научной школой, которой мы по праву можем гордиться.
Возникновение этой школы исторически связано с тесным сотрудничеством и преемственностью от европейских университетов, начало которому было положено в петровское время в России. Особый вклад в российскую науку внесла немецкая научная школа, сотрудничество в разных областях у нас было самым тесным. Большинство ученых и преподавателей в России были из немецких университетов, также голландских, чуть меньше английских и французских.
Сотрудничество с немецкой наукой продолжалось на протяжении всего царствования Романовых и продолжилось в советский период не менее плодотворно, в том числе в военной области, освоении технологий.
Весь этот длительный научный путь, который проделывали наши страны бок о бок, был далеко в стороне от Китая, который никак не касался, не участвовал и не имел о нем даже ни малейшего представления, хотя немного и догадывался. Небольшие изменения в этой области для Китая произошли только в конце 19, начале 20 века после второй опиумной войны. Именно тогда образованным кругам китайского общества стала очевидна пропасть, разделяющая Поднебесную и европейские государства. Тогда это был культурный шок или даже состояние транса, в который впала на несколько десятилетий вся нация, осознавшая катастрофические масштабы отставания Китая. Китай, который веками гордился своим величием, наукой, достижениями культуры, искусства, военного дела, в одно мгновение оказался на коленях перед кучкой незначительного военного контингента ряда европейских государств, пожелавших вести торговлю на территории Китая по своим правилам. Дальше становилось только хуже, последовала оккупация, разделение Китая на сферы влияния, неравноправные договоры, японская оккупация и пр. Плюсы заключались только в том, что оккупанты создавали маломальскую инфраструктуру и промышленность, минусы же были очевидны. За полвека все китайские правительства от Синхайской революции 1911 года и до 1949 года, когда не без помощи Советского Союза, в Китае была провозглашена Китайская Народная Республика, были марионеточными, и уж тем более не контролировали всю собственную территорию.
Еще в 1842 году, после поражения в Первой опиумной войне с англичанами, китайский государственный мыслитель Вэй Юань выдвинул свой знаменитый тезис: «Учиться у варваров их передовой технике, с тем, чтобы держать их под контролем». Весь драматизм этого высказывания заключается в неизбежном конфликте правды и идеалов. Европейцы, конечно, варвары, но учиться у них нужно. Если даже императорскому чиновнику это стало очевидно, что уж говорить о более поздних временах. Вопрос заключался в том, когда произойдет этот рывок.
Факт в том, что ни цинское правительство, ни гоминдан не решили эту задачу. Успехи модернизации Китая принадлежат компартии. Решительный поворот в сторону Запада был сделан только Ден Сяопином в конце 70-х годов 20 века. Сегодня уровень подготовки китайских специалистов во всех областях очень высок. Связано это прежде всего с высокой конкуренцией. Это касается как страны в целом, которая конкурирует на мировом рынке, и поэтому стимулирует развитие науки, качество подготовки специалистов, так и конкуренция среди молодежи. Как мы знаем китайское общество и по сей день очень бедное, хорошая учеба это, по сути, единственная возможность для бедного человека добиться чего-то в жизни. Кроме того, образование в Китае платное, никто не будет попусту тратить деньги всей семьи, что бы потом бездарно провести годы учебы в университете. Люди в Китае действительно идут в учебные заведения за знаниями и действительно приобретают их там. Сталкиваясь со специалистом в реальной жизни, на производстве никогда не возникает сомнений в его компетентности. Китайские специалисты хорошо вышколены, они знают теорию, у них есть практика, многие учились за границей и привезли ценные знания. Кроме того, правительство заботится о том, что бы знания в каждой области были передовыми, за границу регулярно отправляются лучшие студенты для заимствования опыта.
Безусловно, творческий аспект китайских ученых и специалистов довольно узок. Это объясняется, прежде всего, особенностями культурной традиции, а, следовательно, влияет и на мышление китайцев, черпать все новое из прошлого. Но даже и здесь удается находить интересные приемы. К примеру, сама фраза Вэй Юаня об учении у варваров по смыслу уходит в глубокую древность и относится к традиционной концепции хуа-и (Китай и варвары). В ней довольно четко и обоснованно представлены все аргументы и политические принципы взаимоотношений с варварами, как ими управлять, чему учиться и что брать на вооружение, что бы сохранять дистанцию. Китай удивительным образом сочетает в себе новое и старое, удивительным образом находит обоснования к новым идеям в своих традиционных концепциях, каждый раз доказывая, что все новое – это хорошо забытое старое.